На что только не способна Великая Балетная Лень! Смертельно устал после спектакля, а утром не выспался, но надо погулять с собакой. Вот я и приучил свою Герду ходить по нужде, как кошка, в лоток. Ей комфортно, моим многострадальным ножкам комфортно, психика тоже в комфорте. Одна проблема, теперь моя собака думает, что она и есть кошка. Падает, пытаясь уснуть на узком подлокотнике кресла. Неуклюже крадется по спинке дивана и снова падает, кувыркаясь в полете. Отрабатывает технику «кошачий шаг», но функцию втягивания когтей не отработала. Так что вся сцена «крадущийся тигр» традиционно проходит под бисерно-раскатистый саундтрек когтистых лап по ламинату.
Помимо садистских забав с насекомыми – мухами и бабочками – у Герды, как у любой порядочной кошки, должна иметься какая-то «идея фикс». Например, добраться до самого высокого шкафа, а далее и до гардины со шторами. Потом оказывается, что все это был лишь preparation для эпического прыжка на люстру. Так как Герда только в мыслях кошка, а по факту бигль биглем, то пока ее идея застопорилась на поимке голубя за окном. Имеются объективные причины. Во-первых, узкий подоконник, явно не для кривых собачьих лап и раздутых боков. Во-вторых, шторы. В случае прохода к подоконнику — помеха, в случае неминуемого падения с подоконника — спасение. В третьих, остекление. Это самая большая досада. Надеюсь, непреодолимая и поэтому обильно смоченная слюной.
Все мои жалобы на каждодневную мойку окон и налаживание гардин призваны были сказать, что питомцы, как говорят, похожи на своих хозяев. В то время как моя собака уверена, что она кошка, ее хозяин упорно продолжает верить, что он артист балета.
Все факты не просто говорят, они вопиюще кричат об обратном. Начиная со звонкого хруста позвоночника и коленных чашечек, заканчивая отборным матом при надевании тапочек. А это я только встал с кровати.
Хотелось бы не вдаваться в подробности упихивания животика и боков в трусы. В недалекой молодости, хотя бы с одной репетицией в день, такого унизительного утреннего моциона раньше не могло и быть. А сейчас даже дорогущий абонемент в фитнес зал не может подстегнуть чертов метаболизм.
Казалось бы, какой-то десяток лет тому назад в балетный зал я врывался диагональю pas de chat. Шесть-семь легких продолжительных прыжков в красивом шпагате с правой ножки, ну и конечно, повторить с левой ножки тоже. Вздохнуть и начать класс.
Сейчас. Закончить кое-как этот класс и сто два раза подумать, нужно ли в конце добить себя диагональю pas de chat. И если решиться на это безумие, то не больше трех прыжочков в одну сторону, с той ножки, которая сегодня меньше хрустит.
К сожалению, багаж таких историй с каждым годом все тяжелее и тяжелее. Порой болтаем с друзьями перед классом, находим общие болячки, например, спина, и начинаем соревноваться, кто что может с больной спиной во время урока сделать. Кто арабеск повыше, кто прогнулся, а кто вообще прогнулся в арабеске.
Вообще, в молодости был рад любой возможности выйти на сцену. Выкладывался по полной, чтобы показаться лучше всех. Удивлялся, что за это еще и денег дают. Теперь обязательно сначала найду справедливый баланс между трудностью и оплатой, потом позову своих балерин-подруженций на свою репетицию, после поспрашиваю, не сильно ли заметно, что где-то откровенно халтурю, а тут еще хореографию чуток поменял… если все более-менее сходится, то берусь.
Тут сразу заткну всех злопыхателей, орущих: «А где же настоящее искусство? Где самопожертвование?» И вся эта туфта. Спокойно, мир балета не катится в жопу из-за таких «артистов» как я. Есть ретивая молодость, а есть опытная зрелость. Мне теперь не надо рубить весь лес, чтобы найти то самое дерево, я уже знаю, где именно оно растет. Я профессионал, и никогда не делаю работу плохо. Если не могу, то просто не берусь.
В один день, а этот день почему-то всегда недалекий, этот клятый профессионализм (спасибо Пермскому Хореографическому) запретит мне выйти на сцену.
Остаться в театре? Кем? Да и кто оставит? Вакантных мест для бывших артистов… кончились еще в прошлом году.
Ставить хореографию — сразу нет. Я НЕ талант (самоирония работает только в этом абзаце).
«Самоироничный абзац» уравновешиваем «самолюбованием». У меня есть педагогический талант. Верно, это про тех людей, которые сами ничего не умеют… ну и так далее. В оправдание скажу, что театральный педагог должен не просто дать утренний класс и провести ряд репетиций. А собрать специальный урок в контексте текущего репертуара, общей загруженности и возможностей данной балетной труппы (особенности менталитета, национальности, школы). А на репетиции не только лишь раздать замечания, как моя мама делает у телека, когда Культуру смотрит: «Та жирная, тот кривой, тут явно мимо музыки, тут пируэт полетел». Главное, не подметить ошибку и даже не исправить, но построить рабочий процесс так, чтобы эту ошибку никогда не допускать. Ну и конечно, самое сложное — не навязывать свое исполнительство артистам. Часто новоиспеченные педагоги еще продолжают «танцевать» посредством своих подопечных. Это ужас.
Разошелся, разбежался и снова запнулся о пресловутую «цепочку приоритета» (народные, заслуженные, блатные, смертные). Театр отпадает.
Пойти в школу? Младшие классы я просто порву. Там работают железные люди. Это самая адская работа. Там нужны титаны. В старших делать нечего, после экзамена Николая в Вагановке в этом году. Может, конечно, он его год сочинял, а потом еще два отдрючивал, но результат очевиден.
Во-первых, все живы! Во-вторых, как музыкально! И не только отдельные комбинации. Весь урок видится некой симфонией. Станок поставлен на целостном музыкальном произведении. Шедевр. У Николая весь урок построен по заветам Тарасова. Повторение заученного элемента в комбинации два-три раза. Он виртуозно закручивает эти повторы так, что нет скуки и однообразия. Порой дает реверсию. Не в обратном направлении, как у нас принято, а в обратном порядке. Прыжки так вообще песня. Тут явно педагог отдает честь своему педагогу Петру Пестову. Не удивлюсь присутствию его полных цитат.
Время шутки. Все же помнят скандал с пришествием Цискаридзе ректором? Кто он такой? Московская селеба, бла-бла. А педагог его – Пермской Школы. В разговоре, мне как-то сказал: «А ты знаешь, что в те послевоенные годы Екатерина Гейденрейх, худрук, ученица Вагановой, звала из Ленинграда мужских педагогов?» У молодой тогда школы не хватало кадров. И Пестова выпускал Пушкин. Получается Пушкин — Пестов — Цискаридзе. В бомбочку сарказма можно ещё подбавить взрывчатых веществ: Понаморева (учитель Пушкина) и Тарасова (Пестов его первый выпуск в ГИТИС)
Вот такая история. Есть еще одна короткая. С друзьями пытались как-то устроиться на работу в Ritz, хоть кем-нибудь. Так, по приколу, возьмут — не возьмут. Ресепшен нас побрил, но уборщица и лифтер (профессия жива) получились бы тогда с грациозной балетной выправкой и красными дипломами в сфере театрального искусства.
Это было лет пять назад. Как думаете, через пять лет вакансии будут открыты?
Продолжение следует…
