Dance. Dance. Dance.
или
Тела, разрывающие границы
У входа в Александринский театр Санкт-Петербурга как всегда вечерняя толпа. Толпа жаждущих увидеть что-то новое, толпа в предвкушении откровений, толпа надеющихся на оправдание горизонта ожиданий, который сформировался при прочтении строк с брошюр, обещавших «танец без границ, танец как средоточие красоты человеческого тела и его возможностей в движении и полете».
Новый балетный проект «Dance. Dance. Dance» с участием премьеров Мариинского театра Данилы Корсунцева, Евгения Иванченко, Игоря Колба сконцентрировал на себе внимание не только примечательными личностями, готовыми воплотить в себе «архив в движении, рассказывающем о трагизме жизни выдающегося артиста балета Юрия Соловьева» («Прерванный полет»), «комические метаморфозы психологического и телесного при столкновении со случаем» («Лифт») и «оголенные нервы неопределенного будущего» («NO NAME»), но и заинтриговал телесным экспериментом, на который, как предполагалось, очередной раз отважились мастера русского классического балета.
-
-
- позитивным моментом начала танцевального вечера был видеоряд, демонстрировавший на заднике сцены 30- секундные backstage видео каждого номера с вырезками из репетиционного процесса, кратким объяснением концепта, впечатлениями и ремарками самих танцовщиков
-
Окунувшись в три совершенно разные по стилю пластики, музыкальному оформлению и идейному посылу хореографические работы, осознаешь, что главным героем данного вечера было твое собственное тело и телесный эксперимент над ним, над телом зрителя, которое, будучи внешне в статичном состоянии, не осталось равнодушным ни к одному сюжету.
«Прерванный полет»
Автор идеи Данила Корсунцев
Хореография Алексея Бусько
Сконцентрированная энергия за деконструированными слоями музыки П.И. Чайковского, подчиненность отдельных конечностей тела полиритмии, поглощающей действие, полнейший, но осознанный дисбаланс музыкальных тем, основывающийся на приеме интертекстуальности и узнаваемых реминисценций, швыряющий сознание то в теплую лирику, то в леденящую драму со свойственными им прозоическими компонентами, — всё это настолько поглощает, что внутреннее напряжение зашкаливает, а глаза не успевают следить за самой хореографией.
Если целью было «вытащить на сцену и показать через пластику те состояния», которые, возможно, переживал рано ушедший из жизни талант, Юрий Соловьев, — пожалуй, это удалось. Однако нельзя отрицать, что представления, связанные с творчеством Петра Чайковского и соответствующими классическими балетами, «привязавшими» определенные музыкальные темы настолько плотно к своему символическому «телу», порой неприятно диссонировали с наблюдаемым на сцене. Достаточно неустойчивые декорации также стали поводом для ненужного беспокойства… Но финальная сцена «НЕпрерванного полета» главного героя ввысь на фоне многочисленных портретов и документальных фотокарточек жизни Юрия Соловьева сопровождалась искренними овациями. Впечатляющая точка и закрытие доступа к «архиву жизни» Соловьева – не поспоришь.
«Лифт»
Автор идеи и хореографии Эмиль Фаски
Несмотря на то, что Евгений Иванченко не смог выступить в этот вечер по причине болезни, работа Эмиля Фаски окунула «тело зрителя» в совершенно иное настроение и иные переживания.
Маленькое короткое красное платье А-образного силуэта главной героини номера, отсылающее к 60-м годам. Ненавязчивая видеографика в стиле карикатурного «пульсирующего» города, словно нарисованного белым маркером на черной стене. Непринужденность «Шутки» И.С. Баха, сменяющаяся элементами конкретной музыки (прим. ред. Направление музыки, создатели Пьер Анри и Пьер Шеффер), вторжением предупреждения «Please, hold the line, help is on the way!», развитием пластического конфликта двух спешащих и застрявших в лифте под Вальс («Маскарад») Арама Хачатуряна, условным «почти крушением» лифта и рождением любви из случая совместного переживания импактного события под джазовые изыски Эрролла Гарнера.
Уровень «говорения» невербального произведения однозначно высок, диалогический контекст всего номера выстроен умно и, что не менее важно, забавно.
За счет же вписывания в хореографию чистого, эмоционального, лишь слегка стилизованного повседневного движения происходит эффект «натурализации» иллюзии события, что обеспечивает зрительскую вовлеченность в действие не только на эмоциональном, но и на телесном уровне.
В целом, очень душевная и приятная хореографическая зарисовка.
Александр Сергеев и Рената Шакирова — пластически свободны, непрерывно трансформируют смысл и стиль своих движений на протяжении всего номера, что несомненно не позволяет оторвать от них порабощенный взгляд.
«NO NAME»
Автор идеи Игорь Колб, Александр Челидзе
Хореография Александра Челидзе
«То, что во мне, то, что со мной каждый день…»
Этот номер невозможно описать, в нем необходимо просто присутствовать. Именно «в нем», и именно «присутствовать».
Музыкальный коллаж из И. С. Баха, Old Gray, некоего дребезжания, крика, хриплого лепета… На весь задник «умный экран», реагирующий на движения артиста и создающий эффект инфернальности… Свет — как элемент симптоматики внутреннего состояния, которому не соответствует внешнее… Изолированное тело артиста, которое, танцуя, словно постепенно населяет пространство множеством иных тел. Хореографирование проблемы невозвратимости вчерашнего, неудержимости настоящего и неопределенности будущего, к которому ты делаешь шаг, затем следующий, несмотря на непредсказуемость, безымянность этого будущего.
Как отмечает сам Игорь Колб, «у этого будущего пока не имеется какого-либо имени… как и в балетной карьере… мы сначала учимся, достигаем каких-то высот, потом приходим в театр, всё начинаем с нуля… и вот, в принципе, мне 41 год, и я тоже стою на пороге какого-то выбора и пытаюсь двигаться в разных направлениях…».
Очень атмосферное хореографическое откровение и действительно «телесный эксперимент».
Проект «Dance. Dance. Dance.» можно увидеть 27 декабря 2018 года на исторической сцене Александринского театра Санкт-Петербурга. Надеемся, продолжение следует…
Автор Дарья Горбацевич
Фото Вадим Штейн, Владимир Соколов
