Джулиан, почему ты решил учиться именно в России?
Я вдруг понял, что все лучшие педагоги в Америке русские, хотя поначалу рассматривал вариант учиться в Калифорнии. Но загвоздка в том, что в американских школах нет методики, включающей в себя исторический, характерный и дуэтный танец, а также занятия гимнастикой. Когда ты маленький, важно иметь полную картину происходящего. Мне посоветовали брать информацию из источника – поехать учиться в Россию. Мы с семьей так и поступили.
Сразу пробовался в Москву?
Да, сразу. Сначала я приехал на летние курсы просто посмотреть, а в итоге остался на семь лет. Даже мама не ожидала, что получится так надолго.
По окончании Академии ты уехал танцевать в Англию, но вернулся в Россию, в Михайловский театр. Как так вышло?
На третьем курсе Академии я выиграл балетный конкурс Prix de Lausanne, который дает возможность артисту выбрать труппу для работы. Я решил попробовать поработать в самой престижной труппе из списка, в Royal Ballet в Англии. Сначала мне очень нравилось там работать, но позже я понял, что не хватает интенсивности: хотелось больше, сложнее, быстрее. Еще важный момент, который повлиял на мое решение уйти – это ожидание. Передо мной в очереди были танцовщики, которые еще не получили своих партий, так что пришлось бы ждать годы каких-то ролей. Я поехал на просмотр в Будапешт, где давал урок Михаил Мессерер, и чуть позже он пригласил меня работать в Питер. Я посчитал, что в России на сегодня мне доступно больше возможностей, и приехал в Михайловский театр. Очень символично получилось, я всем сердцем хотел вернуться в Россию, в балетную жесткость, в необходимость постоянно развиваться, и Михайловский театр стал для меня домом. Мой педагог – Михаил Сиваков – всегда со мной, когда я болею, или когда у меня все хорошо. Он для меня как второй отец.
Я думаю, что это исключительно российская изюминка – за звездами российского балета всегда стоят их педагоги.
Ты хотел танцевать с самого детства?
В четыре года станцевал что-то дома, и пошло-поехало. Мама не хотела, чтобы я шел в балет, опыт моих сестер показал, какое это сложное дело. Нужны талант, данные, понимание профессии, связи. А также хорошая школа, хороший педагог. Этого не могла мне дать Монтана. Мама прекрасно это понимала, поэтому я перепробовал все на свете: шахматы, фехтование и так далее. Я занимался очень прилежно для того, чтобы показать маме, что мне не нужно больше уделять время этим делам, нужно заниматься тем, что я пока не умею. А именно балету. И это сработало.
Родители приехали с тобой в Россию или остались в Монтане?
Мама жила со мной и Николасом неподалеку от Академии, когда мы учились. Время от времени приезжал папа, родители менялись. Нам не пришлось пользоваться общежитием, и нас всегда окружала поддержка. Сейчас видеться с родителями стало сложнее, сестра Надя работает в Риме, Мария танцует в Лондоне, а мы с Николасом в Петербурге. Получается, что все живут по всему миру, и мама с папой стараются видеть нас там, где мы танцуем.
Как на твоей родине относятся к тому, что ты работаешь в России?
Очень люблю такие вопросы, потому что они актуальны. Сейчас я делаю балет о жизни Николая Рериха. Его, если можно так сказать, лозунг по жизни — постигать жизнь через культуру. Я считаю, что в любой ситуации можно найти контакт с любым человеком. И я очень горжусь тем, что окончил училище здесь, что продолжаю учиться и набираться знаний о русском балете, о культуре, которыми уже могу делиться с окружающими.
Тебя в прессе иногда сравнивают с Михаилом Барышниковым и Сергеем Полуниным. Что скажешь, есть что-то общее между вами?
Михаил Барышников работал не на своей родине и развивался в кино. Я тоже хочу двигаться в этом направлении и уже пробую себя в актерской игре. Сергей Полунин сделал балет таким популярным, что сегодня круто быть балетным танцовщиком. Я не знаю других таких ярких артистов балета современности.
Очень важно следить за тем, кто и что делает в профессии, чтобы понимать вектор направления, в котором можно двигаться и привносить что-то свое в балет.
Какого балетного персонажа, актера или художника ты считаешь себе близким по духу?
Из танцоров, актеров и художников, наверное, никого не назову. Я очень люблю своего брата Николаса. Мы все делаем вместе, мы очень похожи. Николас всегда был старшим братом, хотя на самом деле младше меня.
Ты постоянно пытаешься стать сначала лучше для самого себя, а потом показать результат на сцене.
Вы с братом многое делаете вместе. Проводите время в театре, на фотосессиях, разделяете любовь к бульдогу, к скейту. Скажи, вас воспитали такими дружными? Или любовь к балету сплотила?
Мне кажется, что когда жизнь сложная, то лучше получается дружить с людьми вокруг. Мы росли вместе, в такой атмосфере и продолжаем помогать друг другу. Радуемся победам и поддерживаем друг друга в грустные моменты.
Остается ли между твоими бесконечными проектами время для хобби?
Да, вполне. Успеваю в шахматы играть, на скейте катаюсь, плавать хожу. Недавно решил подкачаться, надо было набирать массу для Спартака. Скучаю по своей собаке, он сейчас в Монтане. Ему там хорошо живется, а мне так плохо без него.
Джулиан, ты являешься моделью известного агентства IMG Models. Для чего ты затрагиваешь эту сферу?
Для того, чтобы меня знали и узнавали. Благодаря моему участию в показе Victoria’s Secret есть вероятность, что даже те люди, кто никогда раньше не видели балет, заинтересуются и придут посмотреть. Им будет интересно то, как я танцую, потому что они видели меня в другом амплуа, в амплуа модели.
Тебя легко отпускают в театре на различные мероприятия?
В этом и заключается большое счастье работать в Михайловском театре. Руководители понимают, что чем больше мое имя известно, тем лучше для театра. Если мне надо уехать на некоторое время, я уезжаю, потом возвращаюсь и танцую дома.
Для тебя так важно быть открытым ко всему новому и не останавливаться только на балете?
Для меня очень важно. Мне кажется, что людям должно быть интересно прийти на спектакль и посмотреть на артиста, которого они знают посредством каких-то его дел вне театра, когда зритель немного знаком с повседневной жизнью артиста через социальные сети, например. Тогда он приходит и наблюдает не за молодым шотландцем в юбке (прим. ред. балет «Сильфида»), а за Джулианом Маккеем, который перевоплотился в этого самого шотландца.
Расскажи о проекте Большой балет. Почему твоей партнершей была балерина не из Михайловского театра? И как ты попал на проект?
Меня пригласили принять участие, но в нашем театре не было подходящей пары. Поэтому я поехал на проект один. В итоге танцевал с балериной из Американского театра балета Скайлор Брандт, она выступала как моя партнерша и не участвовала в конкурсе.
Что тебе дало участие в съемках проекта?
Понимание. Понимание того, что ты можешь танцевать в любых обстоятельствах: в холоде, в неготовности, во время болезни, без костюма, в костюме. И единственное, что ты можешь контролировать на съемочной площадке, это твое тело.
Нельзя не упомянуть о вашей работе с хореографом Себастьяном Берто, с которым вы репетировали в Гранд Опера для проекта «Большой балет». Ты танцевал фрагмент из балета «Ренессанс», костюмы для которого создавали в Balmain. Как удалось выйти на такое сотрудничество? И, конечно, каково это – репетировать в стенах легендарной Парижской оперы?
Очень сложно было танцевать в костюмах от Balmain. Они цеплялись друг за друга расшитыми элементами и нужно было следить, как бы не стереть руки о костюм балерины, когда она вращается. Хватало сложных моментов в хореографии, еще и времени на репетиции было немного. Стены Гранд Опера впитали в себя историю всех артистов, которые здесь танцевали, я этим проникся и репетировал с большим вдохновением.
Жизнь очень коротка, я стремлюсь и буду стремиться жить в постоянном движении и развитии.
В этом году ты оканчиваешь обучение на хореографа в ГИТИСе. Для чего тебе так рано вторая профессия?
Я считаю, что такой расклад идеален. У тебя есть возможность делать больше, тогда ты становишься свободнее. Работаешь как бы в театре и вне его. Творишь для других и для себя параллельно. Мне очень нравится театр и все, что с ним связано. Мне хотелось понять, как внутри него все работает. Как свет ставится, как двигаются задники, как снимаются занавесы. Чем больше ты понимаешь, тем лучше танцуешь. Например, танцовщик не может уйти вглубь сцены, потому что окажется в тени, и его потеряет зритель. Такие моменты очень важны для сценографии, для танцовщика и для хореографа.
Ты производишь впечатление светлого и позитивного человека? Как тебе живется в порой жестоком и резком мире балета?
Я обожаю местную дисциплину. Ты четко понимаешь, что должен сделать, чтобы стать лучше, чтобы станцевать лучше. Нет недопонимания и выдумок. Отработал два тура? Сделаешь два тура на сцене. Получилась вариация на репетиции? Выйдет и перед зрителем. Да, учиться сложно. Но зато танцевать потом будет легче. Конкуренция жесткая, но это соперничество с самим собой. Ты постоянно пытаешься стать сначала лучше для самого себя, а потом показать результат на сцене.
Какое отношения у тебя к зависти?
Как ни странно, но конкуренция в театре строится не на том кто, что и сколько танцует. Завидуют твоей деятельности вне театра. Твоей популярности в социальных сетях, участию в тех или иных мероприятиях. В театре можно схватить определенный статус и не отдавать его, преградить путь к сцене. Но вне театральных стен помешать что-то делать намного сложнее.
Кем ты видишь себя в будущем?
Хочу сделать как можно больше. Жизнь очень коротка, я стремлюсь и буду стремиться жить в постоянном движении и развитии. Не знаю… Хочу быть директором театра! Посмотрим, как пойдет. Пока я сфокусирован на творчестве, сейчас я очень жду поездку в Италию, где я буду танцевать на гала-концерте «Роберто Болле и друзья».
Интервью Елизавета Емелькина
Фото Карина Житкова
MUAH Ника Костина
Total look Гоша Рубчинский
