Вадим Штейн – фотограф, обладающий особым стилем – его фотографии уникальны, скульптурны и необыкновенно чувственны. В эксклюзивном интервью La Personne Вадим рассказал о специфике работы с балетными артистами, магии при отборе фотографий и экспромте во время съемки.
Интервью: Алиса Тикстон
Вадим, расскажите, пожалуйста, сколько лет вы занимаетесь фотографией?
Если профессионально, нужно считать с 2000 года, получается уже 19 лет. Балетной фотографией, думаю, лет восемь.
Почему вы заинтересовались балетом?
В юности я сам работал в театре пластической драмы. Это, конечно, не танец, но основным выразительным средством у нас было тело. Я никогда не хотел снимать именно балет, меня больше интересовал все-таки сontemporary, где более свободная пластика. Но так получилось, что именно в танцовщиках Театра Бориса Эйфмана сочетается и балетная подготовка, и свобода. Вообще в хореографии Эйфмана много вещей, которые несвойственны классическому балету. Мистические возможности танцовщиков, которые впитали в себя эту хореографию, меня впечатляют. Именно это меня и привлекло, с этого и началось мое сотрудничество с артистами балета.
В чем особенность съемки балета?
Вы знаете, я себя не считаю балетным фотографом. Если говорить о сложностях балетной сферы, то, да, я понимаю, что необходимо знать основные позиции, а это приходит с опытом. Я просто не стесняюсь, спрашиваю у танцовщиков: «Как это движение называется? Посмотрите, здесь стопы так должны быть или так?». Потому что зачастую не сразу понятно, что именно является правильным.
Вы во время съемки обращаете внимание на такие детали, как стопы, руки?
Когда выполняю работу для балетного театра, и требуется правильная, с академической точки зрения, картинка – да, например, на афишу. Но если это моя свободная творческая сфера, здесь все дело в том, насколько танцовщик готов принять себя таким, каким вижу его я, открыть какой-то новый мир. Зачастую, да, бывают споры, бывают недопонимания вначале. Например, артист считает, что не дотянул позу, а я вижу, что та фигура, которая получилась на кадре сейчас, гораздо более выразительная, чем если бы это была доведенная до конца поза. Но я всегда прислушиваюсь к мнению танцовщика, для них очень важно выглядеть правильно, я это понимаю, и мы находим решение, находим компромиссы.
Что для вас является важным критерием при отборе фотографий после съемки?
В первую очередь, идеальный критерий – насколько меня в данный момент захватывает это изображение, насколько оно держит мой взгляд, мое внимание и насколько это похоже на правду. Есть правда бытовая, есть правда сценическая – либо это просто красиво поставленный кадр, либо происходит нечто, что нельзя описать. Это трудный выбор. Я очень долго перетасовываю материал, обращаю внимание на нюансы. Всегда трудно сказать, какой из кадров получился. Если честно, эта магия приходит в момент отбора.
Ваши работы преимущественно черно-белые и нарочито скульптурные. Расскажите, пожалуйста, как вы пришли к этому стилю?
Думаю, все дело в том, какие картинки я смотрел. Я имею в виду не только фотографии, все, на что я смотрел с детства. Я учился в художественной школе, учился в лицее, у нас были уроки рисования. Я видел вокруг себя античные скульптуры, которые постоянно стоят в мастерских.
Я всегда легко и с удовольствием рисовал графику, но, когда речь шла о цвете, я просто раскрашивал картинку. У меня нет этого ощущения тонких цветовых оттенков. Возможно, сейчас уже и есть. Я люблю красный оставлять в кадре, потому что мне он понятен, он работает. А если нет цвета, который несет какую-то активную информацию, то мне проще перевести все в ч/б и работать дальше с графикой.
Снимаете ли вы в театре?
Репортажные фотографии – это отдельная история и отдельное направление. На данный момент моего опыта не хватит, чтобы сделать действительно качественную балетную репортажную съемку. Тут нужно погружаться и делать это регулярно. Нужно знать балет, нужно чувствовать и самое главное – понимать, в какой момент что произойдет. Это требует большого количества времени и внимания. Мне более интересно работать в студии, создавать картинку с помощью света.
Вы снимаете не только балет…
Чаще всего это не балет. Но все, что связано с человеческим телом, с его выразительными возможностями – это и ню-фотография, и даже фэшн. Когда я работаю для дизайнеров, я тоже стараюсь поработать с телом, с пластикой, придавая динамику фотографии. С танцовщиками я работаю потому, что их физическая подготовка позволяет мне реализовать те скульптурные формы, которые постановлены в моей голове. Обладая физической подготовкой, танцовщики могут очень многое реализовать. Именно их возможности. Танцовщики, не только балетные, говоря о всех сразу, обладают «умным» телом. Эти люди осознают свое положение в пространстве очень хорошо, они умеют двигаться дискретно. Именно поэтому.
Как вы считаете, фотографу необходимо знать историю искусств или, например, иметь художественное образование?
По крайней мере, взять несколько уроков академического рисунка стоит фотографам, которые работают в студии для того, чтобы лучше понимать принципы построения схем. Даже не схем, а принципы работы. Я занимался декоративной скульптурой, и, по большому счету, основа, скульптура, рисунок – это то, на что я опираюсь в своей работе.
Почему вы предпочитаете студию, а не улицу, города, природу?
В студии я имею возможность контролировать световой рисунок, что далеко не всегда возможно на природе. Я имею возможность полностью сконцентрироваться на теле танцовщика. Если я работаю на природе, такое случается иногда, то чаще всего это локация, которую я заранее отметил, отметил то время, когда там нужный мне свет и заранее нарисовал себе, как танцовщик может вписаться в эту локацию. Это крайне редко удается, и очень часто бывают такие моменты, когда прогулки с балериной по городу не приносили ни одного кадра — вообще ни одного, который меня бы устроил, и я бы сказал: «Да, я правда верю».
Работаете ли вы с пленкой?
Работал с пленкой, причем работал серьезно. Работал с листовой пленкой, с камерами 4 на 5 дюймов, сам проявлял, печатал, да, все это было. На данный момент я не вижу для себя смысла продолжать работать с пленкой, поскольку те нюансы пленочной фотографии – растяжки, размывки, боке – это не мое выразительное искусство. Меня никогда это не интересовало так сильно. Я всегда делал картинку резкой, четкой, графичной и контрастной.
Скажите, а вы к съемкам как-то готовитесь или это экспромт?
Приходя на съемку, стараюсь сделать так, чтобы у меня в мозгу не было ни одной идеи. Зачастую идея мешает увидеть реальность, характер танцовщика. Сейчас я в первую очередь стараюсь смотреть, наблюдать за движениями, за пластикой, и формы рождаются уже в процессе. От кого это исходит? Думаю, от танцовщика – очень многое зависит именно от него. Я считаю, что 80% успеха – это работа танцовщика.
